Свобода передвижения под угрозой: личные размышления о визовых ограничениях

Новость о возможном ужесточении выдачи туристических виз в Европу вызвала во мне целый спектр чувств — от беспокойства до горькой иронии. Вполне понимаю, что это не только вопрос удобства, но и сигнал, и, возможно, даже послание.

Я, как и многие, помню эпоху, когда закрытые границы казались невыносимыми. Я провела юность, по сути, в открытом мире, путешествуя по десяткам стран, посещая лучшие музеи Европы и США, гуляя по Елисейским полям и Тауэрскому мосту. Это было время, когда возможность увидеть мир, даже для простой деревенской девочки с Лесобазы, казалась недостижимой мечтой. И мечту эту мы, несмотря на нужду и отсутствие перспектив, воплощали в жизнь, учились языкам, стремились к знаниям, к новым впечатлениям. Это было время, когда желание увидеть мир превосходило любые ограничения.

Но сейчас, когда эти ограничения реальны, когда нас пытают вопросами о «достойности», о «национальных интересах», то это звучит особенно обидно и, возможно, даже оскорбительно. Вопрос не в том, чтобы отказаться от поездок в Париж или Рим, хотя для многих это, разумеется, неприятно. Вопрос в том, чтобы не позволить себе продать свое достоинство за возможность выпить кофе в кафе или пойти по магазинам. Я уверена, что многие, особенно после событий в Украине, не готовы к этому.

Нас пытают словесным давлением, предлагают «сдаться» в обмен на право путешествовать. И это, признаюсь, вызывает раздражение. Помните, как гласит присказка, «Продали страну за ножки Буша»? Пожалуй, то же самое происходит сейчас.

Я не планирую ездить в Европу, и это не из-за денег, а из-за чувства. Неприятно, когда тебя пытаются убедить, что свобода передвижения – это не самоцель, а вопрос выживания.

Детей, которые не видели западный мир, я объясняю, что изучение языков – это не только для путешествий, но и для общего развития. И я начинаю больше понимать тех, кто, по разным причинам, оказался в изоляции.

Пожалуй, особенно разочаровывает то, что мы, отказываясь от свободы передвижения, не защищаем наши интересы, а, наоборот, подкрепляем образ врага. И я думаю, о том, что нам предлагают – это не просто визовые ограничения, а символ, который подчеркивает неприятие и нежелание с нами разговаривать на равных.